Уругвай. Заявления «прогрессивного» министра иностранных дел: «Мы никого не признаем в Венесуэле: ни Мадуро, ни того, кто утверждал, что одержал победу» / Мнение новообращенного
Sebastián Fest /El Mundo /Обзор Латинской Америки / 4 марта 2025 г.
На фото: Журналист Марио Любеткин, чья карьера насчитывает более 40 лет, занимает новую должность в правительстве Яманду Орси: глава дипломатии.
«Ни Мадуро, ни президент, объявивший о своей победе, согласно опубликованным в Интернете протоколам», — заявил Марио Любеткин, новый министр иностранных дел Уругвая, в интервью изданию EL MUNDO.
Предыдущее правительство Луиса Лакалье Поу, главы либеральной правоцентристской коалиции, признало президентом Гонсалеса Уррутию, который 4 января посетил Монтевидео и получил решительную поддержку от тогдашнего президента, встретившись с ним на улицах уругвайской столицы и выступив с речью перед венесуэльскими изгнанниками.
Орси, лидер уругвайского левого фронта Frente Amplio, идет по другому пути, в то время как его министр иностранных дел с энтузиазмом относится к роли, которую может сыграть небольшая южноамериканская страна с населением 3,4 миллиона человек. «Если существуют мирные соглашения в Осло, почему не могут существовать соглашения в Монтевидео?» — говорит Любеткин, которому в 1970-х годах, будучи еще подростком, пришлось бежать от уругвайской диктатуры в Аргентину, а затем отправиться в изгнание в Италию.
Что означают эти «соглашения Монтевидео»?
Это уважение к нашим историческим традициям, это действие в лучших традициях Уругвая. Уругвай должен стать фактором, способствующим миру. Кто-то спросил меня, собираемся ли мы стать посредниками в ситуации в Венесуэле между правительством и оппозицией. Никто нас ни о чем не просил, но почему уругвайская традиция спокойствия не может передаваться и в мирной обстановке?
Кто сегодня является президентом Венесуэлы, по мнению нового правительства Уругвая?
Мы не признаем ситуацию, исходя из того, как проходил избирательный процесс. Это не изменится. Да, у нас есть проблема: отношения между Уругваем и Венесуэлой на нуле, посольства практически закрыты. Что нам делать с тысячами уругвайцев, находящихся в Венесуэле? Кто их защищает? Кто-то спросил меня, означает ли это восстановление дипломатических отношений, и мой ответ — нет.
Предыдущий президент Луис Лакалье Поу признал Эдмундо Гонсалеса Уррутию президентом Венесуэлы. Это все еще актуально?
У нас также есть диалог с оппозицией, на данный момент мы никого не признаем: ни Мадуро, ни президента, который, судя по протоколам, которые он выложил в интернете, заявил о своей победе.
Неужели Уругвай считает, что у Венесуэлы сегодня нет президента?
Я бы так не сказал, потому что есть реальность, которая управляет страной. В Сомали ситуация иная, там все полностью вышло из-под контроля. Нет, существует четкий контроль за управлением государством и экономикой. Это не означает признания. Мы не признаем Мадуро и не признаем того, кто утверждает, что победил на выборах. Это неоднозначная ситуация, но мы не единственная страна, которая занимает такую позицию.
Мадуро — диктатор?
Президент уже дал это определение; Он фактически поднял концепцию диктатуры и то, что мы не можем признать демократическую реальность, когда избирательный процесс не соответствует уровню гарантий, которые может дать нам демократическое государство. Мы этого не осознаем, но у нас есть объективная проблема, которую нужно решить, и нам нужно найти формулы.
Я приглашаю вас в еще одну горячую точку континента — на Кубу. Есть ли там диктатура?
Кубинский сценарий — это не тот путь, по которому мы развиваем демократию в нашей стране. Это не значит, что мы не хотим иметь нормальные дипломатические отношения и сценарии действий, которые у нас будут с другими странами.
Что означает, что президент Аргентины Хавьер Милей не присутствовал на инаугурации Орси?
Мы были готовы, потому что президент Фернандес не приезжал пять лет назад, а президент Макри не приезжал десять лет назад из-за сочетания других реалий, таких как начало парламентских сессий.
Соглашение между Европейским союзом и МЕРКОСУР стало большим достижением в конце 2024 года. Будет ли прогресс продолжаться?
Я считаю, что это соглашение является основополагающим элементом для будущего развития Европейского Союза. Это не вопрос МЕРКОСУР, это беспроигрышный вариант. Одностороннего сотрудничества не существует. Чего мы не можем допустить, так это распада МЕРКОСУР.
Вы сказали, что видите возможности в Америке Трампа.
.Определенно! Речь не идет о том, что «Америка прежде всего» означает разрушение мира. Организация «Америка прежде всего» защищает интересы Соединенных Штатов, и мы постараемся защитить интересы граждан Уругвая.
